Самооценка — это не про «любить себя». Это про то, как мы научились думать о себе, ещё даже не умея говорить.
А теперь представь: стоишь ты на кухне взрослым человеком, наливаешь себе кофе, никого не трогаешь — и вдруг в голове звучит:
— «Я снова ничего не успеваю»
— «Ну конечно, кому я такая/такой нужна/нужен»
— «Что ты опять сделала/сделал не так, дура/дурак»
Классика внутреннего монолога, знакомо?
Это не просто «плохое настроение».
Это — эхо твоей самооценки.
И оказывается, её формируют не только школьные травмы, близкие с пассивной агрессией или те, кто игнорировал твои чувства 18 лет подряд.
Иногда на нашу взрослую уверенность (или её отсутствие) влияют вещи, о которых нам просто никто не рассказывал.
Лови — неочевидные факторы, которые формируют (или подтачивают) самооценку:
Позиция в семейной системе: ты — «герой», «козёл отпущения» или «невидимка»?
Ещё Сальвадор Минухин и Вирджиния Сатир в семейной терапии писали: роль в семье часто становится основой идентичности.
Например:
— «умная дочка» вырастает с ощущением, что должна быть компетентной, иначе она — ничто;
— «младший шутник» не может говорить о боли — его всё равно не воспримут всерьёз;
— «миротворец» не позволяет себе злиться, потому что это «нарушит баланс».
А потом взрослый человек сидит на работе, сгорает от выгорания и злости, но улыбается — потому что «я же всегда держу всех».
Ещё Сальвадор Минухин и Вирджиния Сатир в семейной терапии писали: роль в семье часто становится основой идентичности.
Например:
— «умная дочка» вырастает с ощущением, что должна быть компетентной, иначе она — ничто;
— «младший шутник» не может говорить о боли — его всё равно не воспримут всерьёз;
— «миротворец» не позволяет себе злиться, потому что это «нарушит баланс».
Позиция в семейной системе: ты — «герой», «козёл отпущения» или «невидимка»?
А потом взрослый человек сидит на работе, сгорает от выгорания и злости, но улыбается — потому что «я же всегда держу всех».
Тип привязанности (и снова привет Боулби и Мейн)
Согласно исследованиям Мэри Мейн (1996), Хэйзен и Шейвера (1987), стиль привязанности в детстве напрямую влияет на самооценку во взрослой жизни.
— Люди с тревожным стилем сомневаются в своей ценности, ищут подтверждение через других.
— Избегающие компенсируют заниженную самооценку контролем и дистанцией — боятся быть разоблачёнными.
— Только безопасно привязанные — те, кому в детстве дали поддержку и автономию — вырастают с внутренним ощущением: «Со мной всё в порядке, даже если я совершаю ошибки».
То не «детские заморочки». Это нейробиология привязанности, формирующая наши автоматические реакции.
Контекст, в котором ты живёшь — не «успешный», а требовательный
Да-да, окружение тоже играет роль. Исследования (Twenge & Campbell, 2002) показывают: в культурах, где важны достижения, конкуренция и внешний успех — у людей ниже самооценка, чем в культурах, ориентированных на связь, сообщество и принятие.
Живёшь среди «нужно больше стараться», «у всех уже есть семья/айфон/второе гражданство» — получаешь внутреннего критика с дипломом MBA. И дело не в слабости. А в перегруженной нервной системе, которая учится выживать через продуктивность.
Неосознанное усвоение социальных стандартов (особенно внешности и гендера)
Бендас и Зазнобина (2020) в своих исследованиях показали: медийные образы «идеальных тел», «успешного материнства» и «лёгкости бытия» напрямую снижают самооценку женщин.
Даже если вы осознанно всё это критикуете — подсознание работает иначе: вы начинаете себя сравнивать, даже если не хотите быть компетентной, иначе она — ничто;
— «младший шутник» не может говорить о боли — его всё равно не воспримут всерьёз;
— «миротворец» не позволяет себе злиться, потому что это «нарушит баланс».
Поэтому не удивляйтесь, если взрослые профессионалки с двумя дипломами сидят на кухне и думают: «Я плохая женщина, потому что недостаточно нежная, недостаточно решительная, и вообще — почему я не умею красиво пить смузи?»
Поэтому не удивляйтесь, если взрослые профессионалки с двумя дипломами сидят на кухне и думают: «Я плохая женщина, потому что недостаточно нежная, недостаточно решительная, и вообще — почему я не умею красиво пить смузи?»
Бендас и Зазнобина (2020) в своих исследованиях показали: медийные образы «идеальных тел», «успешного материнства» и «лёгкости бытия» напрямую снижают самооценку женщин.
Даже если вы осознанно всё это критикуете — подсознание работает иначе: вы начинаете себя сравнивать, даже если не хотите быть компетентной, иначе она — ничто;
— «младший шутник» не может говорить о боли — его всё равно не воспримут всерьёз;
— «миротворец» не позволяет себе злиться, потому что это «нарушит баланс».
Неосознанное усвоение социальных стандартов (особенно внешности и гендера)
Микроопыт повседневного принижения или «мягкой девальвации»
Не очевидно, но больно. Когда тебе говорят:
— «Ой, ну чего ты так близко к сердцу всё принимаешь?»
— «Да кому ты такая серьёзная нужна?»
— «Девочки должны быть полегче…»
Эти фразы не оставляют шрамов. Но оставляют невидимые трещинки, которые потом превращаются в синдром самозванца и хроническую тревожность: «Я не окей».
И вот ты уже не берёшь шанс, не подаёшься на вакансию, не признаёшься в чувствах — не потому что не готова, а потому что «а вдруг опять скажут, что я перегибаю».
🧠 Самооценка — это не «любить себя в зеркале». Это то, как ты себя ощущаешь, когда совершаешь ошибку, когда устал, когда тебя критикуют или когда ты просто молчишь и не играешь никакой роли.
🧡 Моя самооценка — не результат знаний, опыта и дипломов. Это результат внутренней работы, где я училась поддерживать себя не тогда, когда «молодец», а когда всё пошло наперекосяк.
Потому что рост самооценки — это не «стать лучше». Это научиться не исчезать, когда тебе плохо.
📌 Если ты читаешь это и думаешь: «Как будто про меня» — знай: дело не в том, что ты слабый/слабая. У тебя был опыт, который заставил в это поверить.